Февраль

Февраль - итог зимы постылой,
 отбыл и отбыл день пустой.
 В туманах, ставших на постой,
 садится серебро светила,
 снег голубой изъеден с тыла
 ультралиловой густотой.

 Свинец небес едва колышет
 сна оглушающую тишь.
 Амфитеатр снежных крыш
 навис над озером застывшим.
 Плат кладбища, крестами вышит,
 прильнул к ложбине горных ниш.


 

 Еще не вечер - предвечерье,
 час фиолетовых теней...
 В суть иероглифов ветвей
 душа, всей сущностью дочерней,
 вникает,  эхом вторит в ней
 каверн саморазоблаченье,

ведь там, в пустотах филиграни,
 таится времени секрет:
 всегда малиновой заре
 закат наследует багряный,
и жизнь от молодости рьяной
 стремится к старческой поре.
 
 Смысл тривиален и обыден,
 но это приговор и срок,
и даже самый первый вдох
 уже предрёк последний выдох,
и гены в изначальном виде,
 содержат гибельный итог.
 
 Поэтому тщета наряда
 душе претит - всё блеф и сны -
 от нежной зелени весны
 до катастрофы листопада...
 Усталость - расцветать и падать -
 несносней зимней белизны.
 
 В гипнозе долгого раздумья,
в час одиночества ума
 душе всё явственней обман
 любви, надежд и веры юной,
 как будто в полночь, в полнолунье,
 спал перламутровый туман,
 
и смутность призрачного плена
 осела, проясняя суть:
 я - одноразовый сосуд -
 для сосланной на заземленье
 души, парившей во Вселенной,
 уставшей грезить на весу...
 
 Раскаяньем, повиновеньем -
 она в досаде узнает
 грехопадение свое
 былого заживорожденья,
 но - всё пред вечностью - мгновенье,
и даже ссылка в бытиё.
 
 Лишь в феврале, под стать природе,
 вершащей годовой виток,
 душа предвидит свой итог,
 ждет отдыха или исхода,
и смерть ей шепчет о свободе:
 восстань, и преступи порог.

..