Мы возвращались под вечер, на мерзлую землю лег снег,
Зябли и ежились плечи, манил нас огнями ночлег.
На даче закончилась битва с жуками и сорной травой,
Закончен сезон как молитва - теперь на зимовку домой.
Мы ехали долго. Приспело мне выйти в какой-то момент,
Шагнул из машины я смело исполнить ангажемент.
Пройдя по лесу немного, подальше от шума машин,
Я замер у пня колченогого, и охнув, присел в тиши.
В упор на меня из лаза, уже не ища ответ,
Смотрели собачьих два глаза и к ним прикрепленный скелет.
Пёс был поводком привязан к коряжине в семь узлов,
Пёс был умереть обязан - и был умереть готов.
За лето детей позабавив, решили домой не брать,
Ведь будет собака гадить, а проще, по-русски, срать.
Ковры, ламинат и прочее не смогут такого принять,
И люди решили просто: собаку нужно «убрать».
Им преданно вслед смотрела когда отъезжали они,
Рвалась перегрызть неумело безумные те узлы.
Ночами холодными выла, как волк на луну она,
И вслед всё смотрела уныло, а после ждала и ждала…
Ее невесомое тело сгреб в куртку, к машине понес,
И как человек смотрела в глаза мне…я был ее пёс.
А после спала у порога.. свербило: их короток век...
А ты возомнил себя Богом… зачем ты так, человек?..